Мы верили, что нам одна дана судьба.
Мы приходили в одно время в одно место странное, случайно, не сговариваясь, не назначая встречи и не радуясь этому случайному совпадению, — и молчали, со страхом наблюдая за отражением внимательного зрачка
в глазах напротив.
Милая девочка была ты. Тихий мальчик был я. Розовые, оранжевые, голубые, золотые бусинки мерцали на твоей шее. Тонкая металлическая цепочка сжимала
мое запястье.
Мы могли просто молчать, не прикасаясь пальцами к этому огню.
Огонь, в котором нам можно было купаться. Но мы не купались. И дух святой той первой любви навсегда остался в наших сердцах — нетронутый, не рожденный, в своей купели, которая колышется над нами и теперь.
Просто книга перестала открываться на случайной странице. Каждый решил открыть ее сам. С той поры мы научились считать по порядку.
Прошел месяц. Потом год. Потом прошло десять лет. И вот — почти жизнь. Бусинка за бусинкой, — по цепочке. У каждого по отдельности, по отдельному человеку.
И книга прочитана, и странных мест на земле не осталось.
Только вера одна и осталась нам, на две разные жизни, одна на двоих. Надежда на любовь.
Алесь Красавин,
Бобруйск, Республика Беларусь
Родился 13 ноября 1972 года в городе Бобруйске (Беларусь), там и живу, на улице, которой посвящена целая книга (Эфраим Севела. Легенды Инвалидной улицы).
Закончил факультет журналистики Белорусского государственного университета.
Православный. Имею дочь и сына.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Вы были у меня в гостях. оставили приятный отзыв. спасибо. теперь вот и я к Вам зашла. Красивая вещь... А у меня вторая сторона этой вещи - "чужое банальное". заходите. почитайте. скажите.
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
